Этот словарь предназначен в первую очередь для англоязычных читателей, желающих углубить свои знания русского языка и русской и советской культуры. Вместе с тем авторы надеются, что он окажется полезным источником информации и для другой категории читателей—-советских читателей, изучающих английский язык, переводчиков с русского на английский.
Основное назначение словаря—познакомить читателей с крылатыми словами и популярными цитатами русского и иноязычного происхождения, используемыми в русской речи—устной и письменной, помочь понять их значение и дополнительные оттенки. Поскольку эта цель достигается приведением имеющихся английских соответствии или английских переводов-эквивалентов, сопровождаемых пояснениями на английском языке, эта книга доступна также читателям, вовсе незнакомым с русским языком, но интересующимся Советским Союзом, Россией, русскими.
В английской и американской лексикографии термин «крылатые слова» не используется. Составители приняли его в качестве названия словаря не без колебаний. Разумеется, каждый лексикограф распознает в нем кальку немецкого термина geflugelte Worte и поймет, какого рода лексические единицы он найдет в этой работе. Однако для многих англоязычных читателей этот термин окажется незнакомым; и поэтому он требует пояснения.
Первый словарь крылатых слов был составлен немецким языковедом Георгом Бюхманом и выпущен в 1864 г. под названием «Geflugelte Worte», что является калькой древнегреческого epea pteroenta (Гомер. Илиада, 201 и др.). Словарь Бюхмана приобрел большую популярность (достаточно сказать, что в 1972 г. он вышел 32-ым изданием) и положил начало новой лексикографической традиции во многих странах.
Георг Бюхман назвал «крылатыми словами» слова, выражения и цитаты, непосредственно взятые из литературного или исторического источника, либо восходящие к нему и получившие распространение в устной или письменной речи в качестве лексических единиц. Таким образом, крылатые слова—это в имена реальных или вымышленных лиц, употребляемые переносно (Ксантиппа, Обломов, Дон Кихот), и высказывания исторических лиц (государство — это я), и цитаты из самых различных произведений—литературных, научных и т. д. (друзья познаются в беде; знание—сила), и выражения, восходящие к историческим или вымышленным событиям (на Шипке всё спокойно; непобедимая армада; возрождаться как Феникс из пепла). Из приведенных примеров явствует, что с лингвистической точки зрения крылатые слова представляют собою неоднородную категорию. Тем не менее многие лексикографы считают, что этот класс лексических единиц следует рассматривать особо. Для этого есть два основания. Крылатые слова выполняют весьма важную и специфическую функцию. Они дают человеку возможность сжато и ярко выразить мысль, они сообщают высказыванию такую смысловую глубину, какую трудно или даже невозможно достигнуть иными средствами. Это — «готовые» формулировки жизненной мудрости, иронии, шутливого отношения и т. п., которые лишь в очень немногих случаях могут звучать банально: единицы этого типа, в общем, употребляются недостаточно часто для того, чтобы стать избитыми, и, кроме того, в них по самой их природе очень много «износоустойчивости». В основном, они характерны для речи образованных людей. Другая причина состоит в том, что крылатые слова, как никакие другие единицы словаря, несут на себе отчетливый национальный отпечаток, сообщая информацию об истории данной страны, ее культуре, о характере народа.
Словари крылатых слов обычно содержат известное количество цитат, которые, в соответствии с традициями отечественной лексикографии, не относятся к данной категории. Мы сочли, однако, оправданным включить известное количество таких популярных цитат в наш словарь, ограничившись, в основном, выборкой из тех текстов, которые заучиваются наизусть в советской школе. Ввиду того, что большинство крылатых слов является цитатами, необходимо пояснить, в чем заключается различие этих двух типов единиц, хотя здесь и не всюду легко провести четкое разграничение, так как имеются многочисленные переходные случаи.
Популярные цитаты всегда сохраняют свой первоначальный смысл, и поэтому не возникает трудностей отграничения их от крылатых слов, характеризующихся смысловым сдвигом всей единицы. Обычно такой сдвиг наблюдается тогда, когда их значение восходит к их изначальному литературному или историческому контексту (см., например, перейти Рубикон).
Крылатые слова, сохраняющие свой первоначальный смысл, отличаются от популярных цитат только в области значения. Если первые имеют афористический характер, выражают глубокие философские истины (человеку свойственно ошибаться; скамей мне, кто твой друг, и я сказку тебе, кто ты), то последние, отно-
сятся к будничным ситуациям или являются описательными (я пришёл к тебе с приветом).
Следует обратить внимание наших читателей на одно обстоятельство. В сущности, ни одно крылатое слово, ни одна популярная цитата русского происхождения не вошли в английский язык. Это означает, что, как правило, их переводные эквиваленты будут неизвестны говорящим по-английски. Это, естественно, не должно быть препятствием к их использованию, коль скоро они достаточно точно передают смысл оригинала. Однако читателю следует иметь в виду, что эти эквиваленты довольно часто могут быть значительно менее яркими и выразительными, нежели их русские соответствия; особенно это относится к поэзии. Надо иметь в виду еще один момент. Многие цитаты, включенные в словарь, либо используются в переносном смысле, либо их значение восходит к литературному или историческому контексту, в котором они первоначально употреблены. По этой причине в переводах их смысл в языке оригинала может быть отражен недостаточно либо вовсе не отражен. Очевидно, что такие эквиваленты использовать нельзя, и они помещены в словарь исключительно для того, чтобы читатель понял их смысл. Еще сложнее, пожалуй, положение с крылатыми словами и популярными цитатами из других языков. У некоторых из них есть английские эквиваленты, используемые в том же значении, что и русские (например, золотой век—the golden age), у других же английские эквиваленты, хотя и восходят к тому же источнику и совпадают по своему составу, используются в ином смысле, чем их русские соответствия (например, фунт мяса — pound of flesh). Дело, далее, осложняется еще и тем, что имеющийся английский эквивалент может не быть крылатым словом в английском языке (например, башмаков она ещё не износила, в которых шла за гробом мужа—ere those shoes were old with which she followed my poor father's body). Наконец, русские крылатые слова или популярные цитаты иностранного происхождения могут вообще не иметь эквивалентов в английском (например, тайны мадридского двора—the secrets of the Spanish court). Поэтому очевидно, что читатель, изучающий английский язык, и переводчик с русского на английский должны использовать материал словаря весьма осмотрительно.
* * *
Предлагаемая книга — первый опыт русско-английского словаря крылатых слов и популярных цитат. Взяться за этот труд нас побудил ряд соображений. Мы не только хотели дать в руки англоязычному читателю пособие для перевода важной составной части литературного языка, но и стремились познакомить его с очень важной стороной русской и советской культуры. Действительно, эта книга может явиться для вдумчивого читателя источником самой объективной информации о русском народе. Ведь из многих тысяч источников, из необозримого количества потенциальных цитат—будь то произведения античных авторов, сочинения русских и иностранных писателей, изречения исторических лиц, Библия и т. д.— народ отобрал, в ряде случаев видоизменив и придав новое значение, лишь то, что соответствует его представлениям об истине, справедливости, добре, красоте, выражает его чаяния, совместимо с человеческим достоинством, отвечает его требованиям выразительности, емкости и, не в последнюю очередь, чувству юмора. Это правдивый рассказ о русском народе и его культуре.
Работа над этим словарем доставила нам много радости и вместе с тем немало разочарований. Вжившись в наш материал, мы стали замечать практически каждое употребление крылатого слова или популярной цитаты в устных и письменных текстах. Сколько раз мы безмолвно восхищались: «Как удачно выбрано!». «Как уместно использовано!» Мы испытывали радостное удовлетворение, когда, обследуя различные литературные источники, прежде всего произведения русских и советских писателей, мы обнаруживали крылатые слова, не зарегистрированные нашими предшественниками, и, таким образом, спасали их от лексикографического забвения и как бы восстанавливали справедливость. В то же время нам встречалось множество цитат, обладающих всеми качествами для того, чтобы войти в язык, но по каким-то причинам оставшихся за порогом заветной двери, ведущей в сокровищницу крылатых слов (например, У вас что ни слово, то Цицерон с языка слетел из гоголевского «Ревизора»), и поражались тому, что в нашу речь прочно вошли цитаты, уступающие им по своей экспрессивности (например, «Тайны мадридского двора», заглавие третьесортного немецкого романа, давно забытого и у себя на родине, и у нас).
Разочарование и порой даже отчаяние мы нередко испытывали при поисках подходящих эквивалентов для тех русских крылатых слов и популярных цитат, которые не имеют аналогий в английском языке. Едва ли есть необходимость говорить, что есть единицы практически непереводимые. Так обстоит дело, к примеру, с цитатами, комический или иронический эффект которых достигнут употреблением устарелых или грамматически неправильных форм. Впрочем таких случаев не так уж много. Существеннее были препятствия иного рода. Русский язык располагает богатейшими морфологическими средствами выразительности, отсутствующими в английском языке. Нередко оказывалось, что те экспрессивные оттенки, которые в русском крылатом слове или популярной цитате изящно передаются приставками и суффиксами, можно передать на английский лишь многословными и тяжело-
весными оборотами. Другая сложность состояла в том, что выразительность и глубина русской цитаты зачастую проистекала из широкого контекста, аллюзии, даже когда понятен смысл этой цитаты, взятой изолированно. Поэтому адекватно оценить такие единицы может лишь тот, кто обладает необходимыми фоновыми знаниями.
Мы использовали все доступные нам переводы русской и советской литературы, стремясь в каждом конкретном случае выбрать наилучший. Иногда мы приводили два и даже три перевода: каждый из них был в чем-то лучше другого, в чем-то уступал ему. Однако использовать существующие переводы можно было не всегда. Сказанное относится особенно к поэзии. Прежде всего перевод в нашем случае должен более или менее точно передать смысл оригинала! Но этого недостаточно: перевод должен передать красоту, выразительность и сжатость подлинника. Поэтому потери при переводе неизбежны. Лучшие переводы поэзии могут быть только вольными, н они сами по себе произведения искусства. Таковы, например, переводы, осуществленные Пушкиным, Лермонтовым, Маршаком, Пастернаком и другими русскими и советскими поэтами. Но как бы ни был прекрасен перевод, как бы ни был гениален переводчик, он не может во многих случаях передать все коннотации, т. е. созначения, которые несет оригинал. Возможно ли, скажем, адекватно перевести пушкинские строки Все флаги в гости будут к нам,/ И запируем на просторе^. Лишь пушкинский гений был в состоянии немногими словами создать яркую картину тех радостных перспектив, которые открыло перед русским народом основание города на Неве, выразив в этих же словах характернейшие черты Петра I. В этих строках мы слышим голос Петра, видим его образ, потому что все «го дела—это часть нашей истории.
Таким образом, и лучший переводчик — не только поэзии, но и прозы — зачастую не в силах преочочеть барьер, который воздвигают перед ним языковые различия, и еще менее может передать те исторические, литературные, культурные и эмоциональные ассоциации, которые вызывают у носителей языка оригинала переводимые им строки. До некоторой степени мы пытались компенсировать эти потери, снабжая переводы-эквиваленты пояснениями, раскрывающими эти моменты, но полно и последовательно сделать это было нельзя без того, чтобы значительно не увеличить объем словаря.
При всех наших разочарованиях во время работы над книгой нас поддерживала мысль о нашем будущем читателе, наша вера в этого читателя—человека мыслящего, пытливого, стремящегося узнать, понять и оценить рассказ о русском языке и русском народе. В его руки мы передаем наш словарь. Если этот рассказ дойдет до ума и сердца и тем самым будет способство вать лучшему взаимопониманию англоговорящих народов и народов Советского Союза, мы сочтем, что книга наша выполнила свое основное предназначение.
В этот словарь включено около 1900 единиц. В основу словника были положены существующие русские словари крылатых слов, в первую очередь «Крылатые слова» Н. С. и М. Г. Ашукиных и «Русско-норвежский словарь крылатых слов» В. П. Беркова. Устаревшие крылатые слова и популярные цитаты, как правило, опускались. Работа над текстами и наблюдения над живой русской речью дали нам возможность включить в словарь около 700 единиц, не зарегистрированных ранее в словарях подобного типа. Мы стремились включить только более или менее употребительные крылатые слова и популярные цитаты. Однако мы полностью отдаем себе отчет в том, что наши оценки, возможно, яе всегда были достаточно объективными. Без сомнения, у наших читателей могут быть основания сетовать на то, что в словарь не вошло некоторое количество крылатых слов и еще большее жоличество популярных цитат, заслуживающих, с их точки зрения, включения, и, с другой стороны, они, видимо, сочтут, что некоторые единицы можно было смело опустить. Мы питаем надежду, что предлагаемый словарь вызовет у читателей достаточно большой интерес для того, чтобы они сообщили нам о своих соображениях. Заранее выражаем благодарность.
При совместной работе над такой книгой, разумеется, было невозможным абсолютное разделение функций составителей. В целом же можно сказать, что английская часть словаря написана И. А. Уолш, тогда как В. П. Берков осуществлял расширение словника и подготовил соответствующую справочную часть издания (значение и употребление цитаты, указание на источник и т. д.). Указатели составлены А. В. Берковой.
Авторы благодарят своих коллег, особенно Джейн Поуви (Ленинградский университет) и проф. Доналда Фангера (Харвард-ский университет), за помощь и ряд ценных советов.
Все замечания и предложения, касающиеся словаря, просим направлять по адресу: 103012, Москва, Старопанский пер., д. 1/5, издательство «Русский язык».
И. А. УОЛШ В. П. БЕРКОВ
О ПОЛЬЗОВАНИИ СЛОВАРЕМ
Все крылатые слова и популярные цитаты расположены строго ПО алфавиту (границы между словами не учитываются) и даны в наиболее употребительной форме.
Параллельная иноязычная (латинская, французская и т. д.) форма русского крылатого слова приводится в соответствующей Статье. Крылатые слова, употребляемые только в иноязычной форме (например, ab ovo, par excellence и т. п.), в словарь не включались.
Структура словарной статьи такова:
1) Русские крылатые слова и популярные цитаты набраны полужирным шрифтом и снабжены знаками ударения. Границы стихотворных строк обозначены косой чертой. Если крылатое слово не является точной цитатой из источника, то приводится наиболее употребительная форма, а форма источника (как правило, масть цитаты) указывается в квадратных скобках, т. е. [...].
2) Параллельная иноязычная форма, когда она имеется, набрана прямым светлым шрифтом.
3) В круглых скобках курсивом указывается источник или происхождение цитаты. Если цитата расходится с формой ^сточника. перед последним ставится знак <, показывающий, что данная форма в источнике не представлена. Если источник уста-Ьовлен не вполне точно, перед ним ставится вопросительный знак. В единичных случаях, когда цитата явно имеет книжный Характер, но источник неизвестен, указывается: «источник не установлен», «происхождение спорно» и т. п. После указания письменного источника ставится знак тире и указывается год издания (опубликования) произведения. Если год известен не вполне точно, перед ним ставится вопросительный знак. Для произведений, выходивших небольшими частями (например, для «Евгения Онегина» А. Пушкина, публиковавшегося отдельными главами), указывается год публикации последней части.
4) Английский эквивалент набран прямым светлым шрифтом. Для границ стихотворных строк используется, как и в русской чисти, косая черта. Когда употребительна не точная цитата, форма в источнике (в том числе часть цитаты) указывается в 'квадратных скобках, как в русской части. Инфинитив обычно дается без частицы "to", если с него начинается перевод-эквивалент.
Цена книги: 50руб.
